Камрад
|
От границ Империи в Степь вели две основные дороги: Большой и Малый Тракты. Первый шел от имперской столицы прямо на север, к побережью Дикого Моря. Второй начинался в восточных провинциях империи и также сначала шел на север, вдоль Туманного Кряжа, затем дорога сворачивала на северо-восток и шла прямо через степь к городам Северо-Восточного Халифата. Оба тракта появились еще до того, как в степях и равнинах континента впервые появились люди. Именно по этим дорогам змеелюди перегоняли в свои земли невольников, то были времена, когда Большой Тракт получил свое второе название - Дорога Плача. После прихода людей, обе дороги стали использоваться для торговли и переброски войск. После Ангрхеймской битвы, между Империей и Степью воцарился относительный мир и спокойное движение караванов на дорогах нарушалось лишь редкими стычками с бандитами. Но этим летом Малый Тракт стал свидетелем событий, составивших самые черные страницы его истории...
Иногда Ньер'гах'ар думал, что ад выглядит именно так - бесконечная дорога ведущая к недоступному горизонту, а по бокам тянутся в бесконечность огромные, плоские как стол, равнины, поросшие ковылем. По дороге бредет вереница грешников не имеющая ни конца ни края и обреченная вечно шагать в никуда. Чтож, его народ согрешил, возомнив себя избранным, поэтому Ньер'гах'ар не находил ничего удивительного в том, что их армия попала прямиком в ад. Он попытался вспомнить, когда впервые задумался о правильности происходящего. В принципе, ничего против мести за Ангьерлинн, эльфы не имели, но уничтожать все разумные расы ? Ньер'гах'ар этого не понимал, правда как командующий одним из лучших цепов, старался не задумываться над этим. Размышлял же он над тем, что заставило Наз'драти'маху Куиншандалаару несмотря на огромное численное превосходство людей, разделить силы эльфов на три части и послать самую сильную группу, в состав которой входил и цеп Ньер'гах'ара, в самое сердце Степи - Северо-Восточный Халифат.
Армия темных эльфов прошла по восточным провинциям Империи совершенно не встречая сопротивления и оставляя за собой разрушенные города и соженные деревни. Правда уже тогда, многим офицерам казалось странным отсутствие противника и, что самое главное, странная малонаселенность местности по которой шла армия. Но, так или иначе, она дошла до северной границы и пересекла ее. Примерно через неделю непрерывного марша через степь Ньер'гах'ар впервые испытал чувство тревоги. Было слишком спокойно. За всю неделю они не увидели ни одного степняка, хотя было весьма сомнительно, что положение армии эльфов было им неизвестно. Между тем, непрерывный марш по бескрайним просторам степи в самое жаркое время лета, когда зной становится просто таки иссушающим, а ночи длятся слишком недолго, медленно, но верно делал свое дело. Армия постепенно превращалась в толпу. Лишь десять цепов, включая отряд Ньер'гах'ара, были профессиональным войском, но они составляли лишь малую часть из почти двухсоттысячной армии эльфов. Пыл молодежи угасал, старики уставали физически, а зрелые - морально. E'le'nah Semm'en'ovah, командующая армией, видя что ежедневные переходы становятся все короче, перевела всех профессиональных бойцов в авангард войска и приказала идти с максимальной скоростью. Этот приказ стал началом катастрофы. К концу второй недели похода через степь, отрыв передового отряда от всего остального войска составил один дневной переход.
Ньер'гах'ар вспомнил тот день, когда варвары впервые атаковали. Шла третья неделя похода, он был назначен командующим авангардом. Его эльфы, даже несмотря на свои высокие качества уже находились близко к пределу сил. Про положение дел в безнадежно отставшей основной части армии Ньер'гах'ар старался не думать - с ней осталась E'le'nah, поддержавшая связь с авангардом с помощью одного из магов. Основные силы двигались исключительно ночью, чтобы избежать воздействия солнца, днем же отдыхали. Ньер'гах'ар же предпочел дневные переходы, которые хотя и сильнее изматывали эльфов, но зато давали ночью возможность как следует отдохнуть. Вот и в тот день его отряд как и обычно двигался через степь, когда он вдруг внезапно почувствовал опасность. Приказав усилить дозоры, он решил связаться с E'le'nah, но не успел он подойти к магу, державшему с ней связь, как тот, сильно изменившись в лице, вдруг впал на несколько секунд в транс. Придя в себя, он сообщил, что на основные силы напал отряд варваров, E'le'nah занята отражением атаки, но приказала авнгарду не останавливаться и продолжать движение. Через полчаса поступило новое, более подробное сообщение. Судя по всему, целью атаки были запасы воды и продовольствия. Благодаря тому, что большая часть эльфов, измотанная ночным маршем, спала, а охранение было слишком малочисленным, варвары достигли пугающего успеха: смяв дозоры, они с легкостью опрокинули не успевших прийти в себя защитников обоза и пока не затронутые атакой части готовились контратаковать, смогли уничтожить множество емкостей с водой. К счастью, потери эльфов были невелики, потому что степняки старались не ввязываться в серьезную драку. По словам E'le'nah, настроения в армии после этого нападения еще сильнее ухудшились. Ньер'гах'ар подумал, что случись эта стычка недели три назад, это только подстегнуло бы рвение эльфов, но сейчас, после всех тягот похода ... Ему стало несколько не по себе - похоже, что варвары видели ситуацию значительно лучше чем сам Ньер'гах'ар, которому оставалось лишь надеется, что E'le'nah знает, что делает.
За последущие три дня войско подвеглось еще нескольким ударам конницы степняков. В результате основные силы полностью прекратили передвижение и перешли к обороне. Было максимально усилено боевое охранение, многие эльфы не смыкали глаз ни днем ни ночью, напряженно высматривая в степи всадников. Нападения кочевников ненадолго прекратились, но потом они применили другой прием: под прикрытием ложной атаки подвезли несколько метательных машин и обстреляли обоз зажигательными снарядами. Три лерфа бросились в контратаку, но варвары, не принимая боя, бросили машины и начали поспешно отступать. К сожалению, большую часть эльфов, принявших участие в атаке, составляла молодежь, которая чрезмерно увлеклась погоней и в результате все три отряда оказались окружены и уничтожены. Это были первые серьезные потери эльфов в этом походе. Утром четвертого дня третьей недели похода Ньер'гах'ару пришло сообщение от E'le'nah. В нем говорилось, что прошлой ночью армия подверглась нашествию мириадов насекомых. К счастью, среди них было мало ядовитых, тем не менее E'le'nah советовала Ньер'гах'ару быть настороже. Но, как ни странно, следующие два дня прошли совершенно спокойно, варвары не появлялись и не происходило ничего особенного, поэтому последующие события оказались для всех полнейшей неожиданностью. В полдень, от основных сил пришло сообщение, в котором, кроме всего прочего, сообщалось, что с утра среди эльфов отмечены множественные случаи заболевания. Ньер'гах'ар не придал этому особого значения, потому как приказ идти вперед с маскимальной скоростью не изменился и основные силы похоже также начали двигаться. Вечером положение резко ухудшилось, количество заболевших резко возросло и судя по той информации, что сообщила E'le'nah, уже произошло несколько смертей. Последующая ночь, была самой беспокойной за все время похода, Ньер'гах'ар приказал магам не спать и в случае появления больших количеств насекомых тут же поднимать тревогу и приложить все усилия к тому, чтобы не допустить последних к месту стоянок войск. Тем не менее и эту ночь авангард провел спокойно. Но когда утром перед Ньер'гах'аром открылись подлинные масштабы катастрофы постигшей основные силы, он пришел в ужас. E'le'nah связалась с ним лично и сообщила о том, что за ночь количество заболевших увеличилось в десятки раз, причем умирало девять из десяти эльфов. Пытаясь остаться спокойной, E'le'nah сообщила Ньер'гах'ару, что сейчас все имеющиеся у нее в распоряжении маги пытаются отделить больных от здоровых и остановить распространение болезни. Сейчас же E'le'nah вместе с одним кольцом отправляется к авангарду и просила встретить ее на полпути, приближаться же к основным силам ближе она категорически запретила. После этого разговора в голове у Ньер'гах'ара крутилась только одна мысль - "лишь одно кольцо из ста тысяч !". Он отчетливо понял, что если не начнет действовать прямо сейчас, то сойдет с ума. Поэтому быстро собрав свой цеп, командующий авангардом с максимальной скоростью двинулся навстречу E'le'nah. Быстрый марш проходил без приключений и ближе к полудню отряд прибыл к предпологаемому месту встречи. Но не успел Ньер'гах'ар отдать приказ остановиться, как его разум пронзила мысль-крик E'le'nah. Он смог понять лишь одно - она в крайней опасности. Маги шедшие с отрядом и также слышившие это, опредилили, что отряд E'le'nah расположен где-то в лиге прямо по дороге. Отряд Ньер'гах'ара ринулся вперед, вкладывая в этот рывок все силы, но было уже слишком поздно - когда цеп добрался до кольца главнокомандующей, тот уже практически перестал существовать - тяжелая конница варваров прошла сквозь защитные порядки эльфов как нож сквозь масло - лошадей перешедших на рысь, а в непосредственной близи от эльфов и на галоп, не могли остановить ни стрелы ни мечи, даже сами наездники не смогли бы остановить своих коней если бы захотели. Выжившие после удара эльфы оказались разбиты на отдельные лепестки, многие дрогнули и побежали, но легкая конница степняков не дала им ни малейшего шанса на спасение. Лишь увидев подходящий и спешно развертывавшийся в боевой порядок цеп командира авангарда, варвары отступили. Когда Ньер'гах'ар добрался до места битвы, перед его взором открылась мрачная картина поражения - из всего кольца выжило лишь около сотни, среди многочисленных павших оказалась и E'le'nah. Совершенно потеряв голову и не обращая внимания на советы, Ньер'гах'ар приказал цепу двигаться к главным силам. За несколько часов марша он не сделал ни одного привала и шел вперед как будто голем, не знающий усталости и не обращая внимания ни на что вокруг. Вдруг Ньер'гах'ар внезапно остановился, потому как понял, что за ним никто не идет. Еще ничего не понимая, он оглянулся по сторонам и увидел своих людей позади себя в паре сотен метров, все они смотрели вперед, туда, где должен был быть лагерь главных сил, в их глазах, обращенных на что-то, что осталась у него за спиной, явственно читался ужас. Ньер'гах'ар обернулся. Весь центр горизонта был заполнен многочисленными дымами, на большой высоте сливавшихся в огромное черное облако, окрашиваемое садящимся солнцем в цвет запекшейся крови. Прямо у самой земли была еще одна туча, состоящяя из огромного числа темных точек, медленно кружившихся по кругу - то были огромные стаи стервятников. Но страшнее этого, была неощутимая для человека, но прекрасно ощущаемая эльфом аура смерти - она выглядела как черно-коричневое зарево, встающее из-за линии горизонта и поднимающееся на огромную высоту.
Ньер'гах'ар, совершенно не помнил как он дошел до лагеря своих войск. Это случилось под утро и он сразу же забылся тяжелым сном. Проспал он до полудня. За это время в лагерь подошли несколько магов оставленных E'le'nah для борьбы с болезнью, с собой они привели еще около двух лерфов. Судя по их рассказам, в лагере основных сил еще находилось порядка тридцати тысяч эльфов, но многие из них должны были умереть еще до вечера, а остальные находились в столь ужасном состоянии, что не могли рассматриваться как войско. На следующее утро осознав, что теперь его отряд остался один в степи и надеется он может лишь на себя, Ньер'гах'ар приказал выступать, потому как стоять на месте и ждать окружения варварами он не мог, как не мог и вернуться назад. Но спустя несколько часов марша к нему подошел один из магов и сказал, что к отряду стягиваются крупные силы противника, они пока следовали параллельно отряду, но маг выказал сомнение в том, что путь еще достаточно долго будет оставаться свободным. Все говорило за то, что варвары решили покончить с войском эльфов раз и навсегда. Спустя час, разведка доложила, что отряды легкой конницы степняков показались на горизонте, а еще через полчаса маги сказали, что дорога впереди заблокирована. Ньер'гах'ар понял, что развязка близка как никогда и отдал приказ строиться для битвы.
|
) лежал на койке вроде спокойно - лишь руки подрагивали, да губы беззвучно шевелились, словно ему снился кошмар. Лекарь пощупал пульс - ай-яй-яй, нехорошо - сердце бьется, как у гонца после долгого бега - может не выдержать. Знахарь приподнял веко спящего, чтобы проверить зрачки - и в ужасе отшатнулся. Огненно-подобный белок, и радужка - словно ночное небо исчерченное молниями.
>
)
)
)
