Камрад
|
Поэму о голодном человеке А. Аверченко не вспоминали?
Переглянулись.
-- Начнем, что ли? Сегодня чья очередь?
-- Моя.
-- Ничего подобного. Ваша позавчера была. Еще вы рассказывали о макаронах с рубленой говядиной. -- О макаронах Илья Петрович рассказывал. Мой доклад был о понированной телячьей котлете с цветной капустой. В пятницу.
-- Тогда ваша очередь. Начинайте. Внимание, господа! Серая фигура наклонилась над столом еще ниже, отчего черная огромная тень на стене переломилась и заколебалась. Язык быстро, привычно пробежал по запекшимся губам, и тихий хриплый голос нарушил могильное молчание комнаты.
-- Пять лет тому назад -- как сейчас помню -- заказал я у "Альбера" навагу фрит и бифштекс по-гамбургски. Наваги было 4 штуки, -- крупная, зажаренная в сухариках, на масле, господа! Понимаете, на сливочном масле, господа. На масле! С одной стороны лежал пышный ворох поджаренной на фритюре петрушки, с другой -- половина лимона. Знаете, этакий лимон ярко-желтого цвета и в разрезе посветлее, кисленький такой разрез... Только взять его в руку и подавить над рыбиной... Но я делал так: сначала брал вилку, кусочек хлебца (был черный, был белый, честное слово) и ловко отделял мясистые бока наваги от косточки...
-- У наваги только одна косточка, посредине, треугольная, -- перебил, еле дыша, сосед.
-- Тсс! Не мешайте. Ну, ну?
-- Отделив куски наваги, причем, знаете ли, кожица была поджарена, хрупкая этакая и вся в сухарях, в сухарях -- я наливал рюмку водки и только тогда выдавливал тонкую струю лимонного сока на кусок рыбы... И я сверху прикладывал немного петрушки -- о, для аромата только, исключительно для аромата -- выпивал рюмку и сразу кусок этой рыбки --гам! А булка-то, знаете, мягкая, французская этакая, и ешь ее, ешь, пышную, с этой рыбкой. А четвертую рыбку я даже не доел, хе-хе!
-- Не доели?!!
-- Не смотрите на меня так, господа. Ведь впереди еще был бифштекс по-гамбургски -- не забывайте этого. Знаете, что такое -- по-гамбургски?
-- Это не яичница ли сверху положена?
-- Именно!! Из одного яйца. Просто так, для вкуса. Бифштекс был рыхлый, сочный, но вместе с тем упругий и с одного боку побольше поджаренный, а с другого -- поменьше. Помните, конечно, как пахло жареное мясо, вырезка --помните? А подливки было много, очень много, густая такая, и я любил, отломив корочку белого хлебца, обмакнуть ее в подливочку и с кусочком нежного мяса -- гам!
-- Неужели, жареного картофеля не было? -- простонал кто-то, схватясь за голову, на дальнем конце стола. -- В том-то и дело, что был! Но мы, конечно, еще не дошли до картофеля. Был также наструганный хрен, были капорцы -- остренькие, остренькие, а с другого конца чуть не половину соусника занимал нарезанный этакими ромбиками жареный картофель. И черт его знает, почему он так пропитывается этой говяжей подливкой. С одного бока кусочки пропитаны, а с другого совершенно сухие и даже похрустывают на зубах. Отрежешь, бывало, кусочек мясца, обмакнешь хлеб в подливку, да зацепив все это вилкой, вкупе с кусочком яичницы, картошечкой и кружочком малосольного огурца...
Сосед издал полузаглушенный рев, вскочил, схватил рассказчика за шиворот и, тряся его слабыми руками, закричал:
-- Пива! Неужели, ты не запивал этого бифштекса с картофелем -- крепким пенистым пивом!
Вскочил в экстазе и рассказчик.
-- Обязательно! Большая, тяжелая кружка пива, белая пена наверху, такая густая, что на усах остается. Проглотишь кусочек бифштекса с картофелем, да потом как вопьешься в кружку...
Кто-то в углу тихо заплакал:
-- Не пивом! Не пивом нужно было запивать, а красным винцом, подогретым! Было там такое бургундское по три с половиной бутылка... Нальешь в стопочку, поглядишь на свет -- рубин, совершенный рубин...
|
