Камрад
|
К вопросу о полицейском государстве
Сорри, пост ОЧЕНЬ длинный
Тезис 1. Цитата (сокращенно)
– Мы хотим говорить с губернатором Порт Артура, – донесся хрипловатый голос.
– Губернатор не будет с вами говорить, – повторил я уже в третий раз, – пока вы не отпустите детей.
– Если вы не выполните то, что мы говорим, мы будем убивать детей. По одному. Пока не начнете исполнять наши приказы.
– Подождите, – выговорил я неохотно. – Ваших товарищей сейчас привезут.
– Нам не нужно, чтобы наших собратьев везли сюда, – раздраженно ответил голос. В трубке затрещало. – Их должны освободить. Немедленно.
Ризалисты передали нам список вожаков движения, находящихся в российских тюрьмах, – полтора десятка человек. Трое из них содержались в Далянском централе, остальные – кто по урановым рудникам, кто на Чертовом острове. Но, что вытащить человека с рудничной каторги не может даже квантунский губернатор, бомбистам явно не приходило в голову.
– Мы будем вести обмен, – возразил я. – Ваши люди на наших детей.
Два взвода Третьего резервного Уссурийского егерского полка рассыпались цепочкой, быстро и спокойно, как на учениях, окружая дом.
Телефон зазвонил снова.
– Что это значит? – осведомился все тот же голос в трубке. – Кто эти люди?
– Они обеспечивают безопасность мирных обывателей, – ответил я, стараясь, чтобы мой голос звучал достаточно жалко. – Они не станут приближаться к дому, если вы нас не вынудите. Одну секунду…
– Начинаем, – шепнул я, прикрыв трубку рукой.
– С кого?
– Неважно. – Я снова поднес микрофон ко рту. – Выгляните в окно.
Двое егерей вывели на середину пустой улицы филиппинца в арестантской робе. Кандалы с него сняли, оставив только наручники.
– Видите? – спросил я. – Да. – Я махнул рукой. Три пули пробили грудь ризалиста в ту же секунду, как голова его раскололась в кровавом всплеске. Тело мягко рухнуло на мостовую. Егеря кинулись в стороны и залегли.
– А теперь слушай меня, – произнес я, и мне уже не было нужды скрывать свои чувства. – Если вы немедленно не выпустите детей, мы будем расстреливать ваших командиров каждые две минуты. Сначала здесь. Потом в тюрьмах. А когда они кончатся, мы войдем внутрь, и вы позавидуете убитым.
В трубке слышалось напряженное дыхание.
– Мы будем убивать заложников, – без особого убеждения проговорил мой собеседник.
– Стоит хотя бы одному волосу упасть с их головы, – прошептал я, – и ваши товарищи будут расстреляны немедленно и все. Ты меня слышишь?
– Что будет с нами? – спросил голос.
– Ты еще осмеливаешься спрашивать, что будет с вами? – прошептал я так, что, наверное, вся улица услышала. – Вы сдадитесь на милость закона. И молитесь господу богу, чтобы закон проявил к вам милость. У вас осталось тридцать секунд.
– Подождите, мы…
– Двадцать.
– Не надо!..
– Выводите детей.
В трубке опять заспорили разом несколько голосов.
– Десять, – проговорил я сдавленным голосом и поднял руку. Штабс капитан напрягся. – Девять… восемь… семь…
По счету «ноль» я махнул рукой. На мостовую вытолкнули второго филиппинца. Он уже понял, что его ждет. Вскрикнув по заячьи, он зигзагами помчался к дому. Первая пуля попала ему в ногу, и террорист с разбегу упал на одно колено. Из окон началась беспорядочная пальба – видно, бомбисты надеялись таким образом остановить снайперов. Но следующие три пули нашли цель с пугающей точностью.
– Выводите детей, – приказал я, когда тело в полосатой робе перестало дергаться.
Из трубки донесся какой то странный звук. Что фанатик плачет, я понял, только когда дверь распахнулась и из здания на обрамленную алыми флажками улицу хлынули гимназисты с белыми от ужаса и мокрыми от слез лицами.
Тезис 2. Цитата (сокращенно)
– Ужасно, – объявила Кейт. – Я еще понимаю, за что вы преследуете социалистов, но эти бедные обманутые филиппинцы…
– Кем, простите, обманутые? – полюбопытствовал я. Кейт смешалась.
– Своими лидерами… – предположила она.
– Так это ж и были лидеры, – объяснил я. – Заводилы.
Тезис 3. Цитата (сокращенно)
В Колумбии банда местных партизан спустилась с гор, захватила рейсовый автобус с тридцатью семью пассажирами, ворвалась на нем в городок, захватила еще два десятка заложников и теперь чего то требует. Освободить кого то там из тюрем, провести реформы и, как выразился диктор, «подлинно демократические» выборы, а им, бомбистам, предоставить самолет и два миллиона фунтов золотом.
Похлебывая чаек, я ради интереса набрасывал в уме несколько вариантов ликвидации бомбистов.
Вариант первый, самый простой. Поставить в соседних домах десяток крупнокалиберных пулеметов и по сигналу «пли» изрешетить автобус к чертовой бабушке. В этом варианте гибнут все заложники, которые находятся внутри, вместе с партизанами. Но их должно быть не так уж и много, зато у тех, кто снаружи, есть неплохие шансы уцелеть. Если, конечно, прицел у пулеметов установят правильно.
Вариант два. Рассадить в соседних домах два десятка снайперов с крупнокалиберными винтовками и трех четырех опытных координаторов с хорошими биноклями. Навесить на каждого бандита двух стрелков и по сигналу «пли»… (см. выше).
Вариант третий. Подогнать к площади танк, если таковой у местной армии имеется. Если нет – подтащить пушку. Предложить бомбистам сдаться, в случае отказа – разнести автобус. Жестоко, но оч-чень эффективно в перспективе.
Впрочем, это все мечты. На такие меры могут пойти только деспотические, насквозь прогнившие монархии. Ну, в крайнем случае военная диктатура. То есть те режимы, которые человеческую жизнь ни в грош не ставят. Поэтому бомбисты, те, что не дураки, захватывают заложников только в таких странах, где за этих заложников могут заплатить. А главное – где у полицейских спецподразделений существует огромное количество начальников, которые очень заботятся о своем облике в глазах избирателей и ни за что не отдадут приказ, который может запятнать их белоснежный образ в глазах общественности. Страны, где полиция может, имеет право и прямые указания стрелять их на месте, бомбисты не любят.
Цитирована книга В. Серебрякова и А.Уланова «Из Америки – с любовью»
Вывод: я хочу жить в ТАКОМ полицейском государстве.
Ваши возражения?
|
