Hooliган
|
Она шла с большим тазиком белья, которое было только что выстирано в речке, протекающей неподалеку от городских стен, когда тучи, собиравшиеся сегодня всю утро, наконец, упустили на землю несколько капель влаги. В следующее мгновение с неба хлынул такой поток воды, что за секунду девушка промокла до нитки. Что тут началось на улице! Все пытались спрятаться, убежать, найти укрытие. Но куда там! В такой давке, которая образовалась, было очень затруднительно куда-либо пробраться. Через несколько минут летящая сверху капелька дождя увидела, как на улице по щиколотку в грязи стоит девушка и плачет над разбросанным вокруг бельем, которое постепенно теряет свою белизну. Потом капля разбилась. Капля не увидела, как из-за поворота вышли три мужчины, выглядящие немного нелепо в доспехах и при оружии, и направились к девушке, не обращая внимания на идущий дождь. Не увидела капля, как, зажав ей рот рукой, они потащили ее к одиноко стоящему в конце улицы амбару. Не видели этого и люди, которые в панике позакрывали ставни в страхе перед градом. Видел это лишь мужчина в черном плаще и надвинутом на лицо капюшоне, который ехал по улице на вороном коне с неторопливостью, которой позавидовала бы и черепаха. Человек, услышавший бормотание мужчины, мог бы удивиться, а может и испугаться:
- Ну, чего они ее туда потащили?
- Все тебе надо знать…
- Заткнись. Захочу – узнаю.
- Знаешь, не лезь не в свое дело. Может она не против.
- Ага, как же, «не против». Оно и видно, как она «не против». А все-таки интересно.
- Твои интересы всегда сопровождаются большим количеством пролитой крови.
- Помолчал бы уже. По сути, это не твое дело. Что хочу, то и ворочу. Кто тут из нас отправлен в этот район?
- Мы оба.
- Справедливо.
- И все же не лезь.
- Мне показалось, что она та самая.
- Она дома сидит, ты это прекрасно знаешь.
- Так нам сказали вчера. Если не забыл. Может, сегодня ей взбрело в голову прогуляться…
- Ну да, погодка-то располагает…
- Заткнись. Все равно этих уродов надо проучить.
- Как скажешь «бооосс». Вечно ты своей высокой моралью. По мне, так пусть развлекаются ребята…
- Заткнись.
Конь оставил отпечатки копыт на лежащей в грязи простыни и, повинуясь мимолетному движению седока, резко ускорился – и через несколько секунд достиг дверей амбара, где недавно скрылись трое с девушкой. Одинокий мокрый прохожий увидел всадника, что само по себе было примечательно, в черном плаще с капюшоном, скрывающим лицо, и плащ которого не шевелился под порывами ветра. Прохожий поспешил скрыться, когда всадник повернул голову и посмотрел на него, посмотрел на него чем-то страшным, противоестественным, жутким, нечеловеческим, злым… И черным. Под капюшоном у всадника не было ничего… Одна лишь сводящая с ума чернота. Проводив тяжелым взглядом поспешно скрывшегося за домом прохожего, всадник соскочил с коня. Причем выглядело все так, словно он целыми днями тренировался делать это – настолько легко, четко, красиво и эффектно это было проделано. Плащ сделал вялый полукруг полами и опять безжизненно повис на плечах у хозяина. Дождь еще усилился, теперь невозможно было различить что-либо и в пяти шагах. Капли собирались в небольшие ручейки и водопадами стекали с капюшона. Конь, несмотря на такую погоду, смотрелся великолепно: абсолютно черный, с черной сбруей и седлом, он, казалось, был воплощением тьмы. Черные глаза зло взирали на окружающий мир, не предвещая ничего хорошего любому встречному. Последний раз оглянувшись назад, всадник вошел в амбар.
То, что предстало его взору, вызвало в нем чувство глубокого отвращения и что-то еще… Кажется, тот умный мужик называл это неконтролируемая ярость или неукротимое бешенство. Три здоровых мужика пытались изнасиловать девушку, не снимая доспехов, избив ее, протянув свои грязные руки к ее невинному телу, пытаясь осквернить и унизить…
- Кх-кхм. Ребята, кажется, ей это не очень нравится.
Секундное замешательство. На лбах у всех трех прорезается морщина. Они мыслят. Вдруг один из них находит, что сказать:
- Пошел вон.
- Ай-ай-ай… Как невежливо.
- Твою мать, урод. Я тебя сейчас нарублю в салат вот этим мечом. Ты знаешь, кто я? Я Артур! Мне можно все в этом городе!
- Уже нет, Артур. Уже нет.
С диким воплем Артур подскакивает и бросается на человека в плаще, на ходу доставая из ножен меч. Двое других тоже вскакивают и кидаются в сторону наметившегося противника. Их трое с мечами, а человек в плаще застыл на середине помещения, не снимая капюшона, не предпринимая каких-либо попыток приготовиться к драке, которой уже не миновать. И вот, когда Артур уже в двух шагах, когда его меч уже почти под носом у человека в плаще, когда двое других уже вот-вот будут на месте Артура, когда девушка падает в обморок, представив себе, во что превратится драка безоружного человека с тремя профессиональными солдатами, человек в плаще делает молниеносное движение рукой и выхватывает меч с необыкновенным, алым клинком. Еще мгновение, нет, даже половина мгновения, и он ставит блок Артуру и начинает сражаться со всеми тремя, которые уже окружают его. Нет, не сражаться. Кажется, это называется танцевать. Да, «Цапля стоит на одной ноге», «Камень в кустах», «Ветер на скале», «Перекати-поле», «Цапля в камышах» - такие приемы угадываются в смертельно красивых и быстрых движениях человека в плаще. «Черт, он же мастер клинка», - успевает сказать один воин, перед тем, как умереть от раны в сердце.
Их двое, а он один. Злобная ухмылка сползла с их лиц – теперь ОНИ сражаются за свою жизнь. Теперь они прикладывают все силы, выкладываются по полной, потому что на кону их жизнь. Уже нет безумной бравады, нет наскоков – все движения продумываются. А в глазах страх – страх перед этой чернотой - там, под капюшоном; страх перед этим странным человеком, который сражается так, словно в его жилах течет кровь всех славных воинов прошлых веков; страх перед его странным мечом из алой стали, от которого невозможно отвести взгляд и который манит к себе, просит стать единым целым… с ним… И он сам. Сам человек. Его движения… Они ленивы. Они притупляют внимание, когда вдруг незаметным выпадом он поражает второго соперника, и они остаются один на один. Артур и он.
Артур решает потратить немного сил из тех крох, что у него остались:
- Кто ты такой? *лязг стали. На этот раз атака соперника была легче. Ровно настолько, чтобы не убить неожиданно заговорившего Артура*
- Ты нанес мне оскорбление, когда напал на меня без повода на то, а значит, ты умрешь. Для тебя я Смерть. *Артур с ужасом подумал, что у его противника даже дыхание не сбилось.*
Артур еще успел подумать, что слово «Смерть» очень удачно сочетается с этим человеком, из-за которого он сегодня потерял двух лучших друзей, когда эта самая «Смерть» выбила ему из рук меч и сбила его с ног.
- Я даю тебе шанс. Ты бежишь отсюда как можно быстрее и находишь лекаря или доктора, кто тут у вас? *пронизывающий ужасом взгляд не давал возможности подумать. Надо было соглашаться, и Артур соглашался*.
А потом я тебя убью.
Я сказал бежать, иначе я передумаю, и у тебя не будет шанса отсюда смотаться. Впрочем, я тебя все равно найду. Бежать.
Дрожащий от страха, от панического ужаса, и в то же время от надежды на спасение, Артур выбежал из ангара, вскрикнул при виде коня и побежал по улице…
|