Allodium
Граф Лоррейн Тангор


Пинок

Я сидел на подоконнике, уставившись пьяным и задумчивым взором на метущуюся подо мной улицу. Сзади набирал силу обычной студенческий беспредел, обычной пирушки в не менее обычной общаге. Здесь прокучивали жизнь учащиеся Лориенского Государственного Университета. Только-только начался новый учебный год и мы – аколиты магического
факультета вовсю праздновали его начало. “Бог ты мой, а я ведь уже второкурсник” – с неожи-
данной для себя самого горечью подумал я. За первый курс я выпил неизвестное количество
спиртного и пытался переспать с парой факультетских шлюх, неизвестно как, но на отлично сдал обе сессии, получил пару выговоров в приказе:1-й за то, что с товарищами бегал полуголый по факу и играл в пятнашки, а второй, вообще, за пустяк – проиграл в карты желание и был вынужден залезть на дерево перед окнами деканата и орать: ”Я – гоблин!Хочу банан!!И ректора!!!(он у нас ж.п. “). Год пронесся как одна большая жуткая пьянка с элементами эротики, похмелья и редкими стрессами во время экзаменов. Сначала было весело, а потом уже не было сил остановиться…
- Ну че, страдаешь, депрессивный? – Ко мне подошел невысокий белобрысый Пабло. – Пошли веселиться.
– Отстань, убогий. – Против воли я улыбнулся. – Не мешай мне рефлексировать.
– Слушай, граф, а почему ты с Лессандрой порвал? Она там ходит, тебя ругает,
только что пыталась кому-то отдаться, но заснула. – Он хитренько уставился на меня.
– Я с ней и не начинал, барон. А потом, случайная связь не повод для знакомства.(на самом
деле я с ней даже не спал, а просто разок прошелся по факультету за ручку – с девушками мне фатально не везло, но я умело это скрывал – врал напропалую. И кажется мне, что остальные занимались тем же) – Я принял томный вид, увидев подходящих первокурсниц. – Вообще, девушка должна уметь говорить нет, даже, если она раздевается, а эта…Мир вам, чувихи, присоединяйтесь. – хихикнув, они пошли дальше.
– О, да ты монстр… - Сзади раздался шум и мы с интересом уставились туда
– Ддате мнне таз – Пьяный Серж Ерем, стоял покачиваясь.
Серый был ходячей легендой. Только он мог, нажравшись начать приставать к Аристу – к лысому безобидному гостю с соседнего аллода, ходящему в юбках(обычай у них такой), он оскорблял девушек и писал скобрезные стишки всем, а я и еще два идиота (по совпадению их обоих звали Максимусами) поддерживали его во всем. Нас так и звали: “Безбашенная четверка”
Между тем, таз для проблевки был доставлен. И что же сделал Серый – снял штаны и принялся отливать! Причем качаясь. А хозяин комнаты – Алексис (с крайне труднодоступного аллода Сахис), извивался и пытался подставить таз под резвую струю. Наконец, Ерема взяли за шкирку и поставили прямо. Теперь он напоминал купидона – невысокий, взлохмаченный, с глупым пьяным лицом и писающий красиво очерченным полукругом. Закончив свое грязное дело, пообещав кого-то изнасиловать, он мирно засопел в облеванную им же подушку.
Так как ничего интересного не намечалось, я отвернулся обратно к окну, П. куда-то исчез.
Стемнело. Часть неба у горизонта оставалась довольно светлой, но в зените уже сверкали звезды. Это небо напомнило точно такой же вечер, когда я вышел на балкон с одной дурой
и принялся распинаться о красоте пейзажа, случайно глянул вниз – там блевало десять моих
сокурсников (купили паленый коньяк)
М-да-а…Звезды, часть из них – аллоды, плывущие в мути под названием астрал, который отсюда не видно. Хотя как таковых звезд, конечно, нету. Все, что мы видим на небе – это наведенная сразу после Катастрофы магами иллюзия, чтобы не тревожить нервы простого обывателя. На самом деле, наши островки несутся по сияющей, радужной реке. А картинка небес у нас изначальная, работающие по старому алгоритму. Как будто ничего и не изменилось. Иногда идут дожди, пролетают облака и кружит свой ночной танец луна.(многие, бедняги, думают, что это правда). Даже Солнце слепит глаза, но хрен вы от него загорите.
Идет 699 год эры аллодов, скоро круглая дата, поэтому предсказатели – все как один пообещали нам парочку внеочередных катаклизмов и очередной гибели всех, даже законсервированных сперматозойдов.
А наш город все живет, подумать только, скоро отпразднуем 3000-летнюю годовщину(то,
что столетие назад праздновали “2500 лет нашему любимому городу” никого не колышет)
До того праздника жизни и магии, когда весь мир превратился в кучку островков, Лориен был
одноименным спальным районом какого-то мегаполиса, когда пришел конец, мегаполис исчез,
а часть его была спасена каким-то магом. Представляете, каково это – аллод-город? Сначала горожане съели всю живность и некоторых земляков, а потом, когда установилась связь с другими территориями, стали завозить еду, мы резко заделались оплотом самодержавия и просвещения, но ненадолго. Маг, спасший город, себе на голову построил автономную стационарную магическую установку, удерживающую прожорливый астрал. Сразу после этого,
наш гениальный и прозорливый король приказал его повесить. Короля прирезал любовник, а его, нового монарха, забодала любимая корова… И покатилось: анархия, горы трупов и прочие прелести беззакония. В итоге, власть взяли бандиты, которым осточертело то, что им перестали отстегивать дань и варвары, которые у себя обожрались грибочков и залетели к нам. Раздали друг другу титулы, намалевали гербы, назвали сходняк парламентом и заделали Лориенскую федерацию – наш аллод, плюс еще десятка полтора земледельческих. И все, как это ни странно, успокоилось. Пять веков прошло, а все спокойно. Вот так, в первый и в последний раз, сыграли свою положительную роль криминалитет и наркомания в истории моей родины.
Было еще много громких политических и относительно бескровных событий: вводили конституцию, отменяли титулы и пр. Власть к рукам постепенно прибирали оборотистые торговцы, народ все тупел и тупел, нравы падали в пропасть и никак не могли долететь до дна.
Жизнь была очень разумно построена: развивалось только то, что приносит деньги, поэтому гениальные писатели ценились гораздо меньше толкового клерка. И никаких духовных терзаний. Рождаясь, мы уже заранее знали, что все продано и куплено. И что вовсе не деньги,
и уж конечно, не ум, а связи решают все остальное. Поэтому никто не трепыхался и жили
счастливо, спиваясь и обкуриваясь от переполняющей всех нас радости. За всеми нашими потугами бесшабашно веселиться, скрывается лишь пустота нашей жизни, и наша боязнь в этом признаться.

Как-то раз, с перепою, я попытался изложить свое видение мира однокурсникам. Те согласились и с тоски нажрались еще сильнее, чем обычно. С тех пор я решил настроение портить только самому себе. И откуда у меня это? Нет, чтобы жить и радоваться вместе с
остальными.
Между тем народ начал оживляться: проснулся Ерем. Подошли Максы и заорали, что мне пора присоединиться к празднику жизни. Меня начал переполнять боевой азарт. Это чувство
испытывали мы, четверо, когда собирались вместе и начинали отмачивать свои смешные
и злые безумства.
Кто-то кого-то тискал в углу, а приглашенные девочки из пансиона с ужасом смотрели на нетрезвых магов. А после моего вопроса к Серому, не болен ли он бешенством матки, они
дружно покраснели. Один из Максов понял мой маневр и заявил, что да, именно сейчас, он как раз и собирался подрочить. Девочек сдуло. Мы принялись ржать как сумасшедшие, а парни, которые за ними ухаживали, посмотрели на нас, словно мы были виновниками Катаклизма (они понимали, что больше никогда не смогут даже подойти к этим невинным детям, а нам от осознания этого было тепло и приятно). А еще приятней была наша безнаказанность.
Объясняю: Макс по прозвищу Чип (фамилию его никто не помнил), высокий стройный кареглазый брюнет, ну просто сошедший с плаката “идеал для мужика” – и потому многими за это люто ненавидимый, занимался с детства т.н. восточными (востока ведь уже давно не существовало) единоборствами, забил свою голову кучей философских принципов, но оставался при этом редкой беспринципной сволочью, т.к. чувствовал свою силу. Но на самом деле, для меня он был прекрасным другом. Другой Макс, просто Макс, темноволосый, курчавый и черноглазый, довольно здоровый, был из семьи потомственных музыкантов, но нянькой его был отставной сержант Лориенского осназа – родители были эксцентричны во всем, так что основы рукопашного боя он знал не понаслышке. Ерем долгое время занимался плаванием и метанием дисков – выводы делайте сами. И был бесшабашной умницей, звереющей, когда чувствовал позади себя нашу поддержку. Я же восемь лет занимался танцами. Без смеха. Просто-напросто в нашей семье несколько поколений рождались девочки. И мальчиков не знали, как воспитывать. Ненавидел балетную школу, как не знаю кто, сбежал оттуда, когда обнаружил, что мои сверстники, любившие танцы, как бы это помягче сказать, – не увлекаются девочками, но и соперников у меня не было, зато появилась у меня дурная привычка, что девочки должны бегать за мной, а не наоборот. К голубым с тех пор отношусь с большим сочувствием. Тем более, что в ансамбле меня держали за урода – не любит мальчиков! Извращенец!
Вместе мы являли собой совершенно сумасшедшую смесь стеба над всеми и никто не мог нам ничего противопоставить. А срали мы, кстати, без разбору кого. Чтобы почувствовать свое превосходство над другими. Как к нам относились, пояснять, думаю не надо. И мы были очень дружны и спаяны. И ощущали себя неким братством, что ли.
Итак, карусель всеобщего веселья закрутилась. Я что-то пил. Распевал матерные песни.
Вот я выплываю из тумана. Я на кровати. Тохис просит ему дать что-нибудь, чтобы подтереть пол. Я нащупываю тряпку рядом со мной и кидаю ее ему.
Последнее мое воспоминание: я стою, нагнувшись над толчком. И чей-то насмешливый голос сзади:
- Ну вот, а говорил, что не ел макароны…

…У-у-у. Как тяжело с похмелья. По голове гномики бьют своими маленькими, но тяжеленькими молоточками при каждом движении. Во рту как в пустыне в полдень. Все. Больше никогда пить не буду. Решено. Никогда.
- А опохмелиться-то как? Сдохнуть ведь можно… - Ага. Значит, не я один страдаю.
- Пивка бы. – Мой слабый голос.
- Его ты сам вчера выхлебал, сволочь, даже то, что было на опохмел. – заявляет невидимый мне Чип.
- Не может быть! Не помню. – начинаю протестовать я.
- А то, что к тебе Диана подошла, а ты ей сказал “Отвали, Макс” и затем дал в глаз – тоже не помнишь?
- О, Боже! Нет, конечно. – Я начинаю стыдиться своей собственной гнусной натуры.
- Не верь ему, Тангорн (это у меня фамилия такая). Все так и было, только была там не Диана, а Марандил (слегка педерастического вида мой однокурсник, абсолютно безобидный парень). Тебе в голову пришло, что он тебя хочет изнасиловать, а он хотел всего лишь помочь тебе дойти до туалета. – Ну, тут мне стало совсем стыдно. Эх, как мешают мне призраки прошлого!
- Так, кто хочет пива! Держите страдальцы!- Раздался жизнерадостный звонкий голосок Зайца – доброй такой шлюшки, которая, кажется, давала всем исключительно из чувства сострадания.
Ее голос пролился бальзамом на мое истерзанное сознание, но прошелся наждаком по ушам.
Даже слышать ее было больно.
- Ой, хорошо-то как! – Оживившимся после пива голосом сказал я. – Пожрать бы еще. – Во мне после спиртного проснулся дикий голод.
- А вот чего нет, того нет. - Ответила мне Заяц, и.о. домохозяйки на этой пирушке.
- А ведь совсем другой человек. – Ехидно сказал мне Ерем. – А то вчера был ну просто монстр похоти. Так и не реализованной.
- Нет, ну кто бы говорил, сволочь описанная. Вчера всю комнату уделал, а после этого почти изнасиловал Ариста. – Контратаковал я (никого он, конечно, не насиловал, но попугать его стоило)
- Что, опять!!! – С искренним ужасом спросил Ерем, но глядя на ржущих товарищей успокоился.
Между тем все собирались уходить из провонявшей комнаты на улицу, сначала за пивом, а потом в универ. Марандил, у которого я уже выяснил, что тот ничего не помнит, возмущался:
- Нет, ну мать вашу, какая скотина моей курткой блевотину вытирала, а?!
У меня начали просыпаться смутные воспоминания, и я поспешно вышел на темную, прокуренную и заблеванную общажную лестницу и осторожно спустился на улицу.
На ней мне совсем полегчало. Был замечательный солнечный зимний день. ”. Людей было немного – времени почти полдень. Снега, правда, почти не было, но пожухлые листья были покрыты инеем, дышалось легко, а благодаря солнцу, казалось, что мир, вообще, “хрустален”. Было мне редкостно хорошо и спокойно. И, естественно, всех сразу потянуло порассуждать о вечном.
- Только после того как опохмелился понимаешь как же прекрасна жизнь! – это Тохис
- Да, вот не опохмелялся бы, никогда бы и не узнал об этом. – Ехидствовал Чип
- Как будто заново родился. – Восхищался кто-то сзади.
- А вот мне хреново. - Кажется, Марандил. Обиженный на жизнь из-за испорченной куртки.
- Ну и дурак! – Не унимались позади.
- Вот Тангорну хорошо – он считает, что вся наша жизнь имитация оной, поэтому все ему снится. – Заявил Пэ
- Хм-м… Удобная жизненная позиция. - заметила Заяц.
- Уроды, вы все неправильно поняли. – Вступил я. – Я думаю, что мы имитируем в том смысле, что пытаемся жить как взрослые люди, а получается маразм. Вот например: зачем мы сейчас идем в универ? Ведь чисто по инерции…
- Да нифига! Где ты еще так повеселишься как в Университете? А в общаге уже обрыдло. – Сообщил неоспоримый аргумент Ерем.
- Гм-м… Какая неудобная жизненная позиция. – Вновь заметила Заяц.(дура-баба!)
- А некоторые еще и учатся. – снова выступил неизвестный позади.
- Извращенцы!!! – Не сговариваясь рявкнула наша толпень, напугав птиц и редких прохожих.

красиво получилось
где сам то учился ?