Отрывок:

Уткнулся
в старый,
зелёный от плесени, донельзя засаленный,
молью изъеденный,
до жути зачитанный
фолиант
в кожаном переплёте
и рою носом
заскорузлый серозем латыни,
выпрастываю
из строчек
всю заумь
гнусно твердолобого, шалого, отвратительного
своей
пяти, пяти
пятивековой
солидностью, всё ещё
тлеющего потихоньку христианского обскурантизма.
Где... я и
что... я?

Maleus... maleficarium!
Молот
ведьм!

Глухие стенания, душераздирающие вопли,
крики
и волчья ненасытность палачей,
туман кровавый!

От
мерзостей
мутится
разум,
и стынет в жилах
кровь
от страха;
дрожа всем телом,
как в лихорадке, с трудом -- вот-вот
дыхание прервётся, --
за буквой букву, за словом слово,
за строчкой строчку
одолеваю, осиливаю, дочитываю
последнюю
главу... ужасов.

Перевернул ещё одну страницу;
раздался тихий
шорох,
и я очнулся.
В зловещем безмолвии
не шелохнутся тяжёлые шторы
цвета крови,
в них прячутся тёмные, тусклые, жуткие, грозно
застывшие призраки-тени!

Льёт лампа
жидкий свет,
хранят молчание
свидетели немые... книги.

Лишь маленькая муха
суетится,
вскарабкалась на пыльную гору бумаг,
почистила крылышки,
пустилась прытко по лабиринту
строчек
и вдруг споткнулась:
оторопело
тычется хоботком в слово INFERNO.


Кто вообще что думает о Хольце?