|
Дварф открыл глаза. И тут же снова закрыл. Голова болела ужасно... Кроме того, болели ребра, живот, спина и кулаки. И было мокро и холодно... И холод был неправильный. Не холод кольчуги и топора, но холод грязной канавы.
Грахор заставил себя углубиться в прошлое. В память. Смутно всплыла интересненькая юная человечка, призывно улыбавшаяся ему из одного окошка второго этажа, карабкание по стене, крепкой стене богатого дома, мягкая и довольно крепкая кровать... Весьма крепкая. И девочка оказалась тоже весьма крепкой. Потом смутно помнилась крепкая дверь комнаты. ласточкой улетевшая внутрь комнаты, нестарый еще, крепкий мужик, видимо отец, и вполне крепкие стражники. Челюсти и черепа у них были крепкие, а вот он не успел даже топор взять... Ничего, кулаки у него тоже крепкие.
Нда, и головой о мостовую он приложился крепко, когда стражники наконец общими усилиями выкинули его в окошко. Потом - сумрачно. Обрывками. Вот его крепко бьют. Вот он вырвался и крепко обдирает костяшки о шлем стражника. Вот снова тот мужик - и он удерживает удар. А мужик бьет крепко... И темнота.
Дварф медленно, покряхтывая, выполз из канавы. О. Штаны. Интересно, кто их сюда кинул? Добрый, видимо, человек. Но как болит голова... А ведь почти что и не пил. Практически. С другой стороны, ничего не сломано. И вообще, девочка была хороша. В общем, ничего отдохнул. Топор только... Топора жалко. Что за дварф без топора? Но не идти же в тот дом снова. Это уже наглость будет.
Грахор нацепил штаны и решительно, но пошатываясь, зашагал в сторону таверны. Хватит отдыха. Надо работать.
|