[JimmyM]

На снег

- Чертов старик, - сказал Диголеф...


...Диголеф, хранитель границ Их Величеств в первом поколении, был рослым светловолосым детиной, не слишком щуплым, не настолько, насколько обычно бывают эльфы, - и после попойки в портовой таверне, обычно прямой как жердь, эльф превращался в нескладного неваляшку. Его тяжелую в латном доспехе фигуру мотало давлением спиртных паров из стороны в сторону на узкой набережной, и следовавший за ним Флонсон с ужасом думал о том, как он будет вытаскивать собутыльника со дна Лейнской бухты. На помощь сомнительной портовой публики можно было не рассчитывать. Стражников здесь не слишком привечали, тем более эоленских выскочек. У Диголефа был не слишком складный характер, он был упрям, заносчив и вспыльчив, но при всех его недостатках он имел одно несомненное достоинство, - он всегда платил за выпивку. Сын богатого, но не слишком знатного вельможи, как многие ему подобные, он рассчитывал на карьеру военного, однако застрял в стражниках. И, по-видимому, надолго.

Они шли подышать свежим воздухом на крыше маяка (в порту! чего только не взбредет на пьяную голову). После жаркого спора в портовой таверне, эоленец был встрёпан и зол. Благоразумный Флонсон, заказавший себе на десерт эликсир из шафрана, очень жалел, что не заставил выпить такую же настойку своего собутыльника. Диголеф отказался, отрезав, что ему и так хорошо. Теперь рослый пограничник шел вперед с яростным упрямством шторма, не разбирая дороги, натыкаясь на ящики и бочки, снося те из них, что оказывались не слишком хорошо закреплены. На входе в башню маяка он столкнулся с невысоким, в сравнении с ним, стариком с посохом в серой мантии с капюшоном. Того, как пушинку, отбросило в сторону, посох гулко стукнулся об стену.
- Осторожнее, юный киаррайге, - испуганно сказал старик, поспешно подхватывая и прижимая к груди посох, - неразумная небрежность может привести к серьезным подследствиям...
- Да иди ж ты... – хмыкнул Диголеф уже с лестницы...
- Извините его… - смущенно сказал старику Флонсон, но тот уже бочком выскользнул наружу...

Выход на верхнюю площадку дышал отрезвляющей утренней прохладой. Флонсон наткнулся на спину стоявшего вскопанным эоленца, осторожно обогнул его, глубоко вдохнул и огляделся. С башни открывался вид на порт и набережную, слева неспешно набегали волны, справа за серыми домами Темного города широкой просекой уходила на холм Храмовая дорога...

- Чертов старик, - сказал Диголеф...

Воздух был необычно для утра прозрачен и свеж, - настолько, что далеко на западе, одетые в рыжее восходящим солнцем, ясно были видны гигантские мэллорны в центре Эолена. Коричневые крыши города, серые мостовые, зеленые деревья в городском парке, - все было как прежде. И лишь трава, вечнозеленая лейнская трава, десятилетиями не знавшая зимы, от подножия «Взора Небес» до самого закрытого мэллорнами горизонта была покрыта толстым покрывалом невесть откуда взявшегося белого снега...