|
Кенделкип остался далеко позади. День выдался длинным, утомительным и бестолковым. Ларсе погрузился в размышления и молитвы, положившись на чутье своего коня...
Солнце уже коснулось вершин деревьев, когда Черный Всадник понял, что он какое-то время уже никуда не едет.
"-Бойцы вспоминали минувшие дни и битвы в которых рубились они..." - Ларсе огляделся усмехаясь не веселым мыслям: вокруг раскимулся маленький хуторок. Старые избы смотрели пустыми глазницами окон, тишина пела тихими сквозняками. Без сомнения хутор был мертв. Ни в одной из шести изб небыло ни намека на свет и тепло. За то обнаружился на удивление чистый колодец.
- Ну что ж, лучше, чем в чистом поле, - непонятно к кому обращаясь проговорил А’Хайрэ.
Он даже не удевлялся обнаруженой в избах утвори, обилию свежего сена в сараях, наличию продуктов... Он готовился ко сну. Чистил коня, выбирал место для ночлега, и почти приступил к приготовлению ужина, когда со стороны леса прилетела первая стрела.
Приложив от души по шлему, тяжелая короткая стрела, пущеная неизвесной рукой, сбила на землю и лишила сознания, кинула в пламя Ада.
Пламя огненного клинка выглядело осколком заката в сумерках. Пламя в глазах было вратами в Бездну. Ларсе еще долго бежал к лесу, за всадником, единственным, кого не коснулся гнев Черного берсерка.
Опусташенный священник возвращался к хутору. Его встретили несколько изуродованных тел и Дядька, гордо вышагивающий между ними. "А ночевать придется здесь..." - мысль упала тяделой каплей на воспаленный мозг. Ларсе усмехнулся ей, и увел Дядьку в кузню.
На пол маленького помещения кузницы легло тяжкое охранное Слово. Дальше был сон. Сон полный адского пламени...
Ночь.
Опушка CloakWood Forest.
|