Анабар. ГВБ флота

- Хорошо, - искренне сказал Корш. - Верните ему деку как можно скорее, пожалуйста. Иначе он начнет от скуки по стенкам бегать и всячески демонстрировать героизм и здоровье.

Анабар. ГВБ флота.

- Вернем, когда он будет в состоянии читать, а не терять сознание каждые пять минут, - строго ответила девушка. - У вас все, сэр? Как ваша рука?

Анабар. ГВБ флота

- У меня всё. А рука... - Корш рассеяно глянул на руку, несколько раз сжал и разжал кулак. - Жить буду, спасибо. Бывало и хуже... правда, тогда я был моложе.

Анабар. ГВБ флота.

- Не делайте так, - нахмурилась девушка. - И вообще, дайте сюда.
- Что?
Медсестра бесцеремонно схватила Корша за многострадальную руку, провела пальцами как раз по месту пореза. Тут же под повязкой всё зачесалось, словно туда напустили мелких насекомых, которые стали быстро-быстро бегать и щекотиться маленькими остренькими лапками.
- Зуд скоро пройдет, - негромко сказала она и снова коснулась пальцами повязки, а потом отпустила.

Анабар. ГВБ флота

- А пока он не прошел - я буду зол и раздражителен сверх меры, - хмыкнул Найяс. - Вам не жалко несчастных офицеров, которые со мной на одном корабле служат?

Анабар. ГВБ флота.

- Я могу запереть вас в отдельной палате до выздоровления, - предложила девушка. - И вам легче станет, и ваши подчиненные не будут ходить покусанными.

Анабар. ГВБ флота.

- Нет, спасибо, - усмехнулся Корш. - На такое я согласен пойти исключительно если вы мне составите компанию в той же палате.
Каприканец бросил взгляд на хронометр, чуть нахмурился, а потом улыбнулся.
- Мне пора. Не буду искушать вас возможностью еще и меня запереть.

Анабар. ГВБ флота.

- Всего хорошего, приходите ещё, в гости....к вашему лейтенанту, - пожелала медсестра на прощание.

Анабар. ГВБ флота.

- Значит, к себе в гости вы не зовете, - улыбнулся Найяс. - Жаль... Всего хорошего.
Церемонно склонив голову, он вышел из медблока. С учетом дороги, спуска на шаттле и быстрого завтрака - он как раз успеет побеседовать с господами Фалькенхорст до того, как они уйдут на работу.

Анабар. Коннара.

О том, что случилось на главной военной базе флота господа Фалькенхорст не знали. Последних сплетен им ещё не пересказали, а Ханна поступила радикально, выключив комм и рассудив при этом, что если она понадобится командиру, то он найдет её при помощи борт-интеллекта, у которого были повсюду глаза и уши...
Госпожа Фалькенхорст собиралась вечером навестить мичмана Тоффлера, которого никак не выписывали из травматологического отделения местной больницы. Её очень волновала предстоящая свадьба дочери...

Анабар. Коннара.

Поднявшись на нужный этаж, Корш подошел к двери, за которой скрывалась квартира семьи Фалькенхорст, и уверенно нажал на кнопку звонка.

Анабар. Коннара.

Заслышав трели звонка, госпожа Фалькенхорст подхватилась и поспешила к двери. Неужели девочка образумилась и решила вернуться и бросить эту свою службу?

Анабар. Коннара.

За дверью стоял рослый плечистый офицер в медленно темнеющей зимней куртке. Госпожа Фалькенхорст его раньше не видела, тем не менее, на лице гостя промелькнуло некое подобие узнавания.
- Мир и Порядок, госпожа Фалькенхорст. Я полковник Корш... могу я войти? Нам нужно поговорить о вашей дочери.

Анабар. Коннара.

- Мир и Порядок, госпожа Фалькенхорст...
Госпожа Фальенхорст слегка поморщилась. Ханна, когда возвращалась домой после очередного своего похода, тоже приветствовала всех не по-человечески. Но этот полковник говорил хотя бы тихо, а Ханна орала с порога на всю квартиру.
- Здравствуйте, господин полковник, - она чуть посторонилась, пропуская Корша в коридор.
Полковник снял куртку, остался в черном мундире, и Фалькенхорст чуть побледнела. Она совершенно не разбиралась в мундирах и званиях, но всё-таки знала, кто именно ходит в таких мундирах.
- Что она натворила? - тихо спросила женщина.

Анабар. Коннара.

- Пока ничего... Но "пока" - это самое главное слово в данном случае, - Найяс улыбнулся чуть усталой улыбкой. - Поэтому я пришел поговорить с вами. Извините, не сочтите за наглость, но... у вас не будет чашечки кафа? Я почти двое суток на ногах.

Анабар. Коннара.

- Только чай. Каф вреден, и мы его не пьем, - уверенно ответила госпожа Фалькенхорст, пристально разглядывая Корша. - Проходите на кухню, там и поговорим.
Господин Фалькенхорст встретил полковника хмурым тяжелым взглядом, не подумав даже встать навстречу гостю.
- Здравствуйте, - сказал он. - И что означает ваше явление? Уже без стеснения сами заходят. Нет её и не знаю, когда вернется.
- Дорогой, это немного не то, что ты думаешь, - из-за спины Корша бесшумно вышла мать Ханны.
- А что я должен думать?
- Господин...полковник хочет поговорить о нашей дочери. Кажется, она всё-таки куда-то влипла, - пояснила женщина, наливая горячий травяной чай в чистую чашку дымчатого стекла с растительным орнаментом.
- Присаживайтесь.. и мы вас слушаем, - улыбнулась она полковнику.

Анабар. Коннара.

- Благодарю, - улыбнулся Корш той же улыбкой, присаживаясь за стол и подвигая чашку ближе. - Хочу вас сразу успокоить - ваша дочь еще никуда не влипла. И, если правильно действовать, она и не влипнет ни в какую неприятную историю. Но сначала... расскажите мне, пожалуйста, что здесь случилось на следующий день после дня провозглашения Империи?

Анабар. Коннара.

Родители переглянулись, причем во взгляде отца ясно читалось: "А я всех предупреждал, но вы меня не слушали".
- Да как вам сказать..., - вздохнула Фалькенхорст.
- Как есть.
- Знаете, Ханна ни с того, ни с сего рано утром засобиралась обратно на корабль...
- А перед этим она сама сказала, что у неё увольнительная до вечера, - обвинительно вставил отец.
- Честно говоря, я не поняла причин этой спешки. Всё-таки праздник, наконец-то все собрались вместе, к нам должны были гости прийти - мой двоюродный брат с детьми. Мы так редко видимся, а она уперлась на своем и ничего не хочет слышать. Ей надо и всё тут. Даже в праздник не может забыть о своей работе. Она для неё важнее, чем семья..., - она тяжело вздохнула и потерла грудь. - И я, и моя сестра пытались уговорить её остаться. но она соверешнно никого не слушала, даже отца и Арчибальда...
- Это её жених, - пояснил господин Фалькерхорст и снова замолчал.
Госпожа Фалькенхорст скорбно посмотрела на Корша и продолжила рассказ:
- Она даже не стала предупреждать Арчибальда, что уезжает. Он так по ней скучает и всегда переживает, когда она задерживается на работе, а когда улетает по службе - прямо места себе не находит. Не понимаю, почему она в последнее время стала так жестока с ним. Может, Ханна и осталась бы, но тут пришел этот Бергсон. Я понимаю, что новая должность такая ответственная и дает лишний повод гордиться собой - стать старшим помощником командира корабля в его возрасте не каждому дано, но не надо же контролировать и личную жизнь своих подчиненных. Я его давно знаю, и чем дальше он продвигался по служебной лестнице, тем сильнее портился у него характер..., - она снова вздохнула и покачала головой, осуждающе поджав губы. - Он потребовал, и очень резко, чтобы Ханна немедленно собиралась и возвращалась на корабль. Я пыталась объяснить, что у доченьки увольнительная до вечера, но он тоже ничего не слушал, сказав, что есть приказ командира корабля - всем офицерам явиться на борт до полудня и его надо выполнять. Тут вернулся Арчибальд. Я понадеялась, что хоть он-то поговорит с Ханной, раз и отец, и мать для неё уже не имеют значения. Он попытался, честно, но снова вмешался Бергсон, заявил, что время поджимает. Арчибальд попытался ему возразить, и тут Бергсон избил его...
Госпожа Фалькенхорст со слезами на глазах посмотрела на Корша:
- Простите, господин полковник, как вспомню, до сих пор сердце колотиться начинает..., - она встала, налила в стакан воды и накапала каких-то капель с резким запахом. - Бедный мальчик, его пришлось увезти в травматологию, все выходные испорчены. Я к нему захожу каждый вечер, навещаю. А Ханна хоть бы позвонила раз! Арчибальд мне жалуется, что она не отвечает ни на один его звонок. И вы представляете, что она недавно сделала?! Приехала, когда дома никого не было, забрала свои вещи и оставила комм на трюмо, а на зеркале написала, что уходит из дома насовсем...Я когда это увидела, проплакала целый вечер. За что же она так нас не любит...
- Меньше надо было потакать её выходкам, - снова влез отец. - Тоже мне, решила выучиться на военного медика. Нет, медицина это хорошо, особенно с её способностями, но почему нельзя было пойти учиться на педиатра?
Госпожа Фалькенхорст промокнула платочком выступившие слезы.
- Эрик забрал её и с концами, как будто девочка продалась военному ведомству в рабство и каждый, кто старше её по званию, может ей командовать как хочет. Я не знаю, что делать, господин полковник..., - она поджала тонкие накрашенные губы и внимательно посмотрела на Корша. - Говорят, что за мордобой его сняли с должности. Это так?

Анабар. Коннара.

- Лейтенант Бергсон снят с должности старшего помощника за драку, - подтвердил Найяс.
Полковник не был черствым человеком и искренние (или почти искренние) переживания родителей вполне могли бы его тронуть... если бы не богатый жизненный опыт за плечами каприканского офицера. Допив остатки чая, Корш поставил пустую чашку на стол и посмотрел на родителей начмеда на его корабле. Дело будет трудным и будет требовать крайней осторожности и, без преувеличения, ювелирной работы.
- Я вас понимаю, - неожиданно для четы Фалькенхорст сказал полковник. - У моей сестры дочь тоже ушла во флот. Со скандалом, разрывом отношений и заявлением, что старые традиции нужно соблюдать. Правда, надолго её не хватило и с родителями она помирилась. Теперь они ей гордятся - один из лучших капитанов пограничного флота, командир эскадры... Впрочем, к нашему делу это мало относится.
- А что относится к вашему делу? - резко спросил господин Фалькенхорст.
- После возвращения на корабль, лейтенант Ханна Фалькенхорст... скажем так - ведёт себя странно. По всему - она переживает случившееся и переживает очень сильно, - начал Найяс. - Я бы мог сказать, что со временем это пройдет... если бы не сегодняшнее происшествие.

Анабар. Коннара.

- Что случилось с моей девочкой? - испуганно прошептала госпожа Фалькенхорст, прижав платочек ко рту.

Анабар. Коннара.

- Ханна Фалькенхорст сейчас находится на грани нервного срыва. Как из-за скандала дома, так и из-за сегодняшнего происшествия на базе, - лаконично сказал Найяс. - А я, в свою очередь, должен выяснить, можете ли вы ей чем-нибудь помочь и как.

Анабар. Коннара.

- Я сразу сказал, что надо было выставить этого Бергсона, а вы не слушали. Вот и имеем то, что получилось, - бросил отец. - Приличные люди, тем более офицеры, не вламываютя в дом без приглашения, не хамят и не устраивают скандалы с драками.
- Но что, что случилось? Ханна в порядке? - продолжала выспрашивать мать.

Анабар. Коннара.

- Более-менее. Физически. Врачи дали ей успокоительное и отправили отдыхать... - взгляд Найяса неожиданно стал пронзительным и тяжелым. - Сегодня группа неизвестных напала на, как вы метко выразились господин Фалькенхорст, "этого Бергсона", избила его и сбросила в шахту вентиляции на базе флота. Лейтенант Фалькенхорст была шокирована этим происшествием... и поэтому, в целях безопасности и до окончания расследования, её передвижения за пределы корабля, на котором она служит, будут ограничены. Вы можете помочь вашей девочке прийти в себя и не пить успокоительное ведрами, если запишете ей письмо... Что-нибудь, что обычно говорят родители, чтобы успокоить своих детей.

Анабар. Коннара.

- Ну и дисциплинка у вас на флоте, - хмыкнул отец. - Вы хоть сможете найти этих неизвестных?
- Эрик жив? - переспросила мать. - Бедная девочка...столько всего за несколько дней, и так служба тяжелая. Но почему ей нельзя покидать корабль? Дома ей будет гораздо лушче, я даже отпрошусь с работы на несколько дней, чтобы присмотреть за ней.

Анабар. Коннара.

- База не город, они от нас не спрячутся, - холодно ответил ему Найяс и повернулся к женщине: - Вы поссорились, помните? - мягко сказал он. - Вряд ли она согласится. Просто... запишите сообщение, что вы о ней волнуетесь, любите её и прощаете. Никаких разговоров о ссоре, происшествии, грядущей свадьбе... Просто слова утешения и поддержки. А когда следствие закончится и ей дадут увольнительную - она вполне может прилететь домой мириться... как сделала моя племянница. Просто... доверьтесь мне.